15 января день рождения великого поэта и писателя Осипа Мандельштама. Его многое связывало, с тогда ещё финским городом Выборгом.
В Выборге он бывал с раннего возраста с родителями, ведь здесь жили две хорошо знакомые им семьи.
У отца Мандельштама, кожевенного торговца, был торговый партнёр – Исаак Кушаков, с которым у него были также близкие семейные отношения.
Брат поэта Евгений рассказывает: «Кушаковы жили в добротном деревянном особняке, рядом с которым стоял многоэтажный каменный дом с большой лавкой. Во дворе дома была кондитерская фабрика… Семья Кушаковых, их дом в какой-то степени сохранили радушно-патриотическую атмосферу еврейского клана. Осип очень любил здесь бывать. Ему было 17-18 лет, а у Кушаковых были две прелестные дочери-невесты. За одной из них брат не на шутку ухаживал…».
Продолжает воспоминания о пребывании в Выборге сам поэт: «Зимой, на Рождество-Финляндия, Выборг… В Выборг ездили к тамошним старожилам, Выборгским купцам — Шариковым, из николаевских солдат-евреев, откуда по финским законам повелась их оседлость в чистой от евреев Финляндии. Шариковы, по-фински- «Шарики»,- держали большую лавку финских товаров «Sekkatawaarankauppa» / «Sekatavarakauppa»- ТТС/, где пахло и смолой, и кожами, и хлебом, особым запахом финской лавки, и много было гвоздей и крупы. Жили Шариковы в массивном доме с дубовой мебелью».
С 1909 года и до 1915 Мандельштам проводил много времени в санаториях как России, так и Финляндии: «Я люблю буржуазный европейский комфорт, и я привязан к нему не только физически, но и эмоционально», — признавался поэт в одном из писем.
В Финляндии (в том числе и Выборге) Мандельштам провёл почти весь 1911 и 1912 гг. Так, например, он останавливался в пансионате Линде, в 12 км от Мустамяки (ныне Горьковское), но когда хозяина арестовали, то Мандельштам уехал из пансионата. В это время только-только открылся новый санаторий – Конккала (теперь это Красный Холм). Он писал друзьям, что живёт в глуши, «богом заброшенном уголке Финляндии». Чудесный, напоенный ароматом сосен воздух, зеркально-серебристая гладь озера, гранитные замшелые валуны, — всего было в избытке! И поразительная музыка птичьих голосов, ветра, шума деревьев!.. Но ещё судьба сделала царский подарок — знакомство с известнейшим юристом А. Кони и литературным историком Владимиром Бочановским».
Скорее всего, именно близкое знакомство с Выборгом и душевное к нему расположение было использовано Мандельштамом для весьма интимного, но очень значимого для дальнейшей жизни действа – обряда крещения, обращения из иудейского вероисповедания в христианское. В Выборге Мандельштам стал протестантом. Он был окрещён в Епископско-методистской церкви (она находилась на проспекте Ленина, 7). Родители отнеслись к этому шагу сына по-разному: мать – вполне терпимо, а отец – болезненно. О своём отношении к религии он рассказал в стихотворении «Лютеранин» и в прозаической работе «Египетская марка». В единственном произведении, именуемым «художественная проза»,- «Египетской марке» поэт оставил и интересные наблюдения о парке Монрепо: «Вход в Монрепо стоит пятьдесят пенни. Напротив кассы – лимонадная будка, целый органчик сиропов: вишнёвый, малиновый, апельсиновый, клубничный, лимонный… Финны, как известно, большие любители лимонада…». Своеобразный взгляд на Остров мёртвых. Раньше для сообщения с островом финны использовали паром. По выражению поэта, он был вполне исправный, «…как бы дежурящий в ожидании свинцового гроба»… Усыпальница барона Николаи вызвала у поэта неожиданную ассоциацию с «древнегреческой переправой», которая, как известно, находилась в подземном царстве мрачного Аида и откуда не было возврата… Далее о владельце парка: «Барон Николаи рассадил по строжайшему плану тёмные лиственницы, густые пихты, и северная хвоя притворилась кипарисом».
Гостиница «Бельведер»
В Выборге Мандельштам обычно останавливался в гостинице «Бельведер» (совр. угол наб. 40 лет ВЛКСМ и Ленинградского проспекта). Это была одна из лучших гостиниц города, славившаяся «чистотой и прохладным, как снег, ослепительным бельем», как пишет Мандельштам в очерке «Финляндия».
Доподлинно известно, что русский поэт Осип Мандельштам любил Финляндию. Он посвятил поездкам в Выборг и Финляндию отдельную главу в своей автобиографической книге «Шум времени» (1925г.), написанной поэтичным языком, и сегодня привлекающей собранными в ней любопытными наблюдения, неожиданными деталями. «…Вытряхнувшись прямо из резвых, узких санок в теплый пар сдобной финской кофейной, был я свидетелем нескромного спора отчаянной барышни с армейским поручиком — носит ли он корсет, и помню, как он божился и предлагал сквозь мундир прощупать свои ребра. Быстрые санки, пунш, карты, картонная шведская крепость, шведская речь, военная музыка — голубым пуншевым огоньком уплывал выборгский угар. Гостиница «Бельведер», где потом собиралась Первая Дума, славилась чистотой и прохладным, как снег, ослепительным бельем. Все тут было иностранщина — и шведский уют. Упрямый и хитрый городок, с кофейными мельницами, качалками, гарусными шерстяными ковриками и библейскими стихами в изголовии каждой постели, как божий бич, нес ярмо русской военщины; но в каждом доме, в черной траурной рамке, висела картинка: простоволосая девушка Суоми, над которой топорщится сердитый орел с двойной головкой, яростно прижимает к груди книгу с надписью «Lex» — «Закон».
В феврале 1915 года состоялся последний визит Мандельштама в Финляндию. В санатории Рабиновича в Мустамяках он искал «мира и отдыха». Провёл в нём 9 дней.
После этого Мандельштам возвращался к Финляндии только в своих воспоминаниях. Мысленно он снова переживал события далёких дней: Финляндия значила для него намного больше, чем просто соседняя страна, удобно расположенная рядом с Петербургом.
О, красавица Сайма,
Ты лодку мою колыхала,
Колыхала мой челн,
Челн подвижный,
Игривый и острый.
В водном плеске
Душа колыбельную негу
Слыхала,
И поодаль стояли
Пустынные скалы,
Как сёстры.
Отовсюду звучала
Старинная песнь –
Калевала:
Песнь железа и камня
О скорбном порыве Титана.
(1908)
Текст: Наталья Ратникова