Поделиться

Мы включаем вечером новости, смотрим репортажи журналистов, удивляемся, возмущаемся, спорим с ними… Знаем весь небольшой штат корреспондентов местного ТВ в лицо, узнаем их на улице. Мы видим мир через экран телевизора, но вряд ли осознаем, что видим его глазами телеоператора. Когда мы готовили это интервью, я попросила коллег помочь мне с поиском фотографий. И услышала в ответ: «Ты с ума сошла! Откуда? Это же человек за камерой!» 15 лет на телевидении, около 30 фильмов на киностудии «Выборг-фильм», видеоролики для экспозиции музея современного искусства в Хельсинки… Знакомьтесь: Валерий Присяжнюк – телеоператор Выборгского ТВ.

— Валера, ты держишь камеру в руках уже, наверное, лет тридцать. А как все начиналось?

— Все детство мечтал быть танкистом. И ни о каком кино не помышлял даже. Но, кажется, в классе 6-м я учился, приехала в Выборг съемочная группа фильма «Учитель пения». И поскольку я всегда был плотненький, меня заприметил режиссер: «О! Маленький штангист!». Так я и попал на съемочную площадку, сыграл эпизодическую роль маленького штангиста, даже получил за это деньги (и неплохие по тем временам). Как человек впечатлительный, заболел кино. Перестал быть танкистом, а начал лепить из пластилина съемочную группу, кинокамеру, осветители, актеров… В общем, всю съемочную площадку. Потом этого стало мало. Купили мне фотоаппарат. Я стал все это фотографировать, макеты всякие создавать для фотографии. Потом вырос и из этого. Лет 14 мне тогда было. Я за лето заработал деньги, купил себе кинокамеру и занялся мультипликацией. Изучил всю литературу по кино и фотографии, какую смог тогда найти в выборгских библиотеках, чтобы делать более или менее приличные вещи. А потом уже поступил в Ленинградское училище киномехаников на киносъемочный курс. Там-то уже литературы побольше было. Да к тому же ходил по городу, искал, где какие съемки идут, и наблюдал, как весь этот процесс на съемочной площадке происходит.
В Выборг я вернулся в 17 лет уже по-своему подготовленным киношником. И мне предложили возглавить киностудию в ПТУ №3 (прим.: сегодня политехнический колледж «Александровский»). Училищем была куплена кинокамера. К тому же полупрофессиональная – 16 миллиметровая. Через три месяца с помощью моих друзей сняли мы фильм.

— Валера, тогда же изготовление фильмов было очень трудоемким процессом? Кинопленку ведь проявляли так же как фотопленку?

— Еще сложнее даже! И монтаж… ножницами отрезали, по кадрику высчитывали, специальным клеем склеивали… И звук… Тогда же не было параллельной звуковой дорожки, как на видеопленке. Пока кинопроектор тарахтит, ты под кадры записываешь звук на магнитофон. Стараешься попасть синхронно. И потом при просмотре запускаешь одновременно проектор и магнитофон. Были у меня три-четыре друга, с которыми мы снимали, переснимали, проявляли ночью, монтировали, озвучивали…

— А интереснее было тогда, со всеми этими процессами, или сейчас, когда все делается одним нажатием кнопки REC?

— Ты знаешь, затрудняюсь сказать… Конечно, интереснее все самому руками пощупать, но существовало и очень много проблем. Сколько раз было, когда приглашаешь людей на съемку, строишь декорации, снимаешь. Потом пленку проявляешь, а там недосвет, или пересвет, или еще какой-нибудь брак… Обидно! И все нужно организовывать снова. Снимали ведь фактически вслепую. Сейчас удобно. Снял, тут же посмотрел: все у тебя в нужном балансе, в цвете, со звуком, все в порядке.

DSC039265
IMG_02632
IMG_10565
Присяжнюк 2

— О чем все-таки был первый фильм?

— Конечно же об училище, об учениках, об учителях! Первый фильм обычно снимается о том, где тебя приголубили! Вошли в него документальные съемки, постановочные кадры, лирические… Съездили мы с этим фильмом в Ленинград. Присудили нам одно из призовых мест. И устроили нам в Выборге киносмотр: Владимир Лукин со своей киностудией, уже дипломированный, известный на всю область, на всю Прибалтику, и мы, 17-летние пацаны, со своей киностудией. Как сейчас помню, происходило все в кинотеатре «Мир», важные городские персоны присутствовали! И они, чтобы никого не обидеть, присвоили нам ничью. И сказали: «Будем очень рады, если вы свои усилия объедините». Так я и стал на «Выборг-фильме» с Лукиным работать. Снял с ним более 30 фильмов, все почти победители конкурсов. По моим личным сценариям снято около 5 фильмов.

— Расскажи, пожалуйста, про свои фильмы!

— Был у меня очень нашумевший и очень непонятный фильм «Пикник на опушке». Про спираль времени. Как на одной и той же полянке в разное время два бойца отбивались от фашистов и «новый русский» в малиновом пиджаке отдыхал со своей девушкой. И благодаря спирали времени эти два события совместились – прожигающий жизнь нувориш и погибающие, в том числе и за его будущее, бойцы. В общем, странный был фильм. А впечатлила меня тогда и сподвигла на этот сценарий статья в научно-популярном журнале. Был еще фильм, который я вынашивал года три, пока еще в училище учился. По сюжету бандеровец ведет на расстрел красноармейца, по пути, чувствуя превосходство своего положения, издевается над ним, заставляет копать себе могилу. И красноармеец, копая яму, с каждой вынутой лопатой земли чувствует себя ближе к семье, как будто бы возвращается к жене, к детям… Много по тем временам критики, соответствующей политической ситуации, в адрес этого фильма высказано. Мол, не мог красноармеец какому-то там бандеровцу подчиниться. Тем не менее, мы его сняли, получился очень даже приличный фильм, и всего два актера!

— Хороший, видимо, тогда у вас коллектив был?

— Да, очень хороший коллектив, очень творческие люди, не запачканные какими-то халтурами, желанием заработать на этом. Приходили после работы, уставшие, люди разных профессий, и отдавались чистому искусству. Отдыхали этим. В выходные никто не ныл, собирали мешки, рюкзаки (транспорта своего же не было тогда), и на автобусе, а то и пешком уходили на натуру, работали, смеялись… Трудно, конечно, было всех вместе собрать – кто на работе, кто с ночи, кому картошку сажать надо. Но было очень интересно. Сами шили костюмы, сами делали реквизит. Лукин вообще мастер на все руки был, сам и павильоны городил в «Полтиннике». Встречаемся мы, допустим, во вторник, обговариваем, что нам для съемки землянка нужна. В пятницу приходим – в павильоне землянка построена: и накат сделан, и вход в землянку, и даже фитилек с огонечком… Полная имитация! Только свет оставалось отработать, так чтобы «натянуть» на экспозицию. Особенно для цветной пленки. Она же низкочувствительная. Мука была со светом.

— Но ведь столько творчества!

— Да! И знаний много нужно было! Это на телевидении все решает японская техника: режим съемки меняется нажатием одной кнопки. А тогда была пленка для дневного освещения, пленка для искусственного. И вот для искусственного освещения днем с огнем не сыскать было. Чтобы сделать перебаланс применяли комбинации фильтров. Экспозиция от этого еще падала. Ужас был! Но потом появилась у нас первая видеокамера. Первое время сложно было к ней приноровиться. Она же и на улице снимает, и в помещении, и все в цвете, и звук пишет… Да еще и проявлять не нужно было! Тут же можно отснятое посмотреть. И монтаж другой. Да и сам принцип съемки другой. Помню, когда в первый раз на телевидение пришел, отправили меня с Наташей Березовской на съемки в детский садик. Я и снял, как меня учили: длинные едва ли не пятиминутные панорамы, долгие «наезды» и «отъезды». Бочков меня тогда ругал. «Телевидение — это, — говорит, — статичные, короткие кадры». А Олег Черных в меня поверил. Можно сказать, это он дал мне путевку на TV.

— То есть учиться быть телеоператором пришлось в «полевых» условиях?

— Я тогда месяц, наверное, ходил за штатным оператором, учился монтажной съемке. В кино ведь совсем другие приемы. И они, кстати, остались: люблю имитировать съемку с тележки, с крана, проезды делать. Но на телевидении все нужно делать быстро. Телезритель не будет 15 минут смотреть, как ты мусолишь какую-то панораму. Да и событие все за это время пропустишь. Но на телевидении очень интересно. Когда кино снимаешь, заранее все планируешь, что-то улучшаешь, образы какие-то придумываешь. А здесь, бывает, идешь на работу и не знаешь, где окажешься через 15 минут. И нужно мгновенно ориентироваться, мгновенно думать, потому что времени тебе отпущено иногда не более получаса. А нужно успеть снять такой вот микрофильм, за 2-3 минуты «рассказать» о том, что увидел сам.

— Считается, что новости – это уже не творчество, а ремесло.

— Согласен с тобой полностью! Но я всегда стараюсь какую-то нотку творчества привнести, какую-то «изюминку» найти. Пусть даже это заседание Муниципального собрания, стараешься найти какой-то, может быть, интересный ракурс. Очень не люблю кого-то копировать. Всегда стараюсь что-то свое придумать. Не люблю случайные, «грязные» кадры. Лучше подожду или поищу еще, но сниму качественный кадр. Каждый сюжет – это мое «я», моя натура, мой характер, мой взгляд на событие… Я не имею право на небрежность.

— То есть твое стремление – донести до зрителей нечто прекрасное?

— Да. Но если меня попросят снимать «чернуху», я и ее буду снимать прекрасно!

— А есть сейчас какие-то проекты, где «душу отводишь» творчеством?

— Буквально недавно снимали мы проект «Ищу маму». Очень интересная работа. И, бывает, приезжаешь со съемок с тяжелым сердцем, и слезы, бывает, наворачиваются. Как смотреть в глаза этих детишек? Они ведь на тебя смотрят не как на работника телевидения, а выжидающе, как на потенциального родителя.

Еще одна отдушина – зарисовки, которые идут в конце новостной программы. Здесь можно и над планами поработать, и постановочные кадры снять, и над изображением помудрить. Или вот Света Соловьева привлекла меня к съемкам своего кипа. Она и сама очень воодушевленный человек, и умеет других «зажечь». Года три, наверное, мы снимали. Все что-то улучшали, что-то новое придумывали. Не знаю, что в итоге будет смонтировано, но сама работа была интересной.

— Валера, а часто на съемках происходят курьезы?

— Да, много случается всякого забавного. Вот в прошлом году мы с Аней ездили к фермеру, которому подарили корову. Мы решили отвести корову в поле и снять с ней stand up [прим.: комментарий журналиста в кадре]. И только мы выставили камеру, как на поле показался бык. И очень стал он этой коровой интересоваться. А в итоге заинтересовался и съемочной группой. Так мы stand up и не сняли, и с поля пришлось отходить, прикрываясь штативом. Часто смешное случается. К тому же и я люблю пошутить. Помню, сдавали мы зачет по истории искусства. И преподаватель у моего товарища спрашивает: «Кто автор памятника «Медный всадник»? Не знаешь? Так сбегай на Сенатскую площадь, посмотри!». А нам до электрички час оставался. Я и говорю: «Скажи, что нет памятника, на реставрацию увезли!». И главное, преподаватель поверил! Расстроился только очень, потому что на завтра у него экскурсия с французами к памятнику была запланирована.

— А тебе никогда не хотелось, чтобы твои сыновья пошли по твоим стопам?

— Я их никогда не принуждал, хотя оба сына с удовольствием фотографируют, и неплохо у них получается. Но каждый из них выбрал свой путь. Единственное, что перенял у меня младший сын – мою страсть к моделям бронетехники, орудий. Наверное, это какое-то воплощение моей детской мечты. Очень кропотливый труд, но в итоге получается точная копия вполне реальной военной техники. И сейчас у нас солидная коллекция. Одних только моделей танков 120 штук. Около 15-ти орудий, 20 автомобилей, а фигурок солдат… Даже не посчитать. Пришлось для такого «музея» специально стеллаж построить. Очень много у нас книг по этой теме, дисков. Регулярно они изучаются. С офицерами-танкистами могу на равных разговаривать. Часто удивляются, откуда я столько о технике знаю.

— А какие планы, мечты есть? Что еще хочется в жизни сделать?

— Очень сожалею, что нет сейчас студии «Выборг-фильм». Иногда думаю, что когда выйду на пенсию, тоже что-нибудь такое организую: соберу коллектив единомышленников, и будем фильмы снимать. Небольшие, минут по 20-25. Много есть идей, которые хотелось бы воплотить.