«То есть, они ищут все равно что-то, но сами не хотят ничего делать… Я спрашиваю человека «За сколько ты найдешь наркотики?». Он говорит «Ну, 15 минут». И сложность оказывается в том, что многие не могут любить детей». В первой серии нового проекта «Независимые люди» психолог, настоятель Храма «Неупиваемая чаша» и основатель РЦ «Ручей» Александр Гаврилов рассказывает, почему люди начинают употреблять, можно ли вылечиться насильно и как не допустить наркотиков в жизни ребенка.

Почему люди начинают употреблять наркотики и алкоголь?

Бывают люди-исключения. Допустим, девочка влюбилась в наркомана и он посадил ее на иглу. Это случай, не правило. Если говорить о глобальной схеме потребления, то людей можно разделить на две группы. Одни с очень мягкой психикой — творческие личности, которые видят мир своими красками. Вторая группа — люди с обычной психикой, твердой — они не замечают красоту мира, смотрят на него прямолинейно, а иногда даже не замечают. Людей с мягкой психикой меньше, но благодаря им цивилизация двигается. Это актеры, художники, поэты, писатели, музыканты, режиссеры, то есть те, кто, говоря современным языком, креативят. Но обратная сторона медали в том, что они мир воспринимают очень тонко и, как следствие, болезненно реагируют, если мир на них надавливает. Простой пример: у родителя появилось два близнеца — один с мягкой психикой, другой — с твердой. Если одному сказали «дурачок» — у него в одно ухо влетело, в другое вылетело. Он пошел в футбол играть. А другому сказали «дурачок», он на три дня подвис. Мягкая психика дает много обид и непонимания. А люди же у нас простые: побежал на работу, с работы — батон купил, где-то ребенку подзатыльник дал. Население страны психологически необразовано: все живут по принципам, которых придерживались их родители. И дети с мягкой психикой начинают испытывать тяжесть. При чем обычные люди даже не понимают, с чем это связано. В результате такие дети испытывают внутренний конфликт от взаимодействия с социумом, где учителя и одноклассники могут некорректно себя вести, а родители позволяют себе проявлять элементы насилия. Они подвисают, подвисают, и с одной стороны у них образуется много творческой энергии, а с другой — боль, которая как зубная постоянно их долбит. Мозг в этом случае как локатор — все равно ищет как избавиться от боли.

В итоге человек ищет свой наркотик. У кого-то это героин. Другой попробовал героин и понял — ни о чем, а алкоголь — это прямо мое. Кто-то не воспринимает алкоголь, но считает, что амфетамин — подходящий для него вариант. То есть мозг будет все равно искать нечто, помогающее на какое-то время получить анестезию. Когда он получает желаемое успокоение, то заявляет: «Все, я понял, это мое. Говорите мне все, что хотите, я буду получать анестезию, зато я буду творческим». Такие ребята вырастают в хороших поэтов, писателей и музыкантов, но, как правило, это люди употребляющие. Они не смогут стоять у станка, не смогут быть на кассовом аппарате в «Пятерочке». Даже если жизнь их туда поставит, они будут петь, подплясывать, танцевать. Все равно будут креативить. С ними очень сложно жить. Им, как правило, легче жить одним, либо они проживают с такими же «сумасшедшими». Но зато весь мир, все, что мы видим — это благодаря им.

Можно ли вылечить зависимость, запирая человека в клинике?

Фото: monastery.ru

Вообще эта схема тяжелая и ужасная. В нашей нише, где мы подвязаваемся, это темный негативный момент. С чем он связан? Он связан с тем, что большинство зависимых людей не хотят выздоравливать, а родственники от них устали и хотят куда-то сплавить, чтобы просто отдохнуть и расслабиться. Но человек, имеющий зависимость, не готов жить «в клетке», поэтому, когда его отдают на принудительное лечение, он убегает. Из-за этого в стране появилось много «черных предпринимателей», которые оказывают «нужные» услуги. К сожалению, это очень развитая история. Если взять 100 реабилитационных центров, то 90 из них ведут политику удержания. Это незаконно, нечестно, но учредители договариваются с местной полицией и все идет очень красиво и хорошо. Они существуют. Если их закрывают, они появляются вновь. Так устроена наша страна: все обо все знают и на многое закрывают глаза. Что касается открытых центров, то их меньше из-за отсутствия необходимой у клиента мотивации.

Я не верю в то, что кто-то может быть благодарен за то, что его закрыли. Потому что люди, запертые не по своей воле, могут прийти в адекватное состояние ненадолго. Потом они все равно возвращаются к своему обычному состоянию. Наш центр занимаемся с человеком травмами детства. Например, прорабатываем насилие со стороны родителей. Если такого человека закрыть, то он перестанет употреблять чисто физиологически. Только он помнит, как родители издевались над ним. Куда в таком случае деваться?

Я как-то читал лекцию по духовности про 10 заповедей, где мы с участниками разбирали заповедь об уважении к своим родителям. После окончания ко мне подошел парнишка лет 25-27 и говорит: «Батюшка, я понял — это все классно и здорово о чем, вы здесь говорите, а вот папа меня всю жизнь насиловал. Как мне его уважать?». Такой неожиданный вопрос застал врасплох. Я сказал ему: «Начни за него молиться, причащаться в храме». Прошло около полугода и мы с ним снова встретились на очередной лекции. Я спросил: «Что там у тебя?». Он говорил: «Вы знаете, я стал за него молиться, начал прощать, но не до конца получается, и сейчас я понимаю, что мой папа — урод, но, вроде как, я не готов его убить, а полгода назад был способен на это». Таких людей очень много. Если бы его закрыли, подержали в заточении три месяца, то он только больше бы озлобился и, как правило, по приезду домой устроил какие-то отместки своим родственникам за то, что они его заперли. Поэтому, мне кажется, что отправка в подобные заведения зависит от конечной цели. Если преследуется цель помочь, то самим родственникам нужно начать постигать эту всю историю. Есть специальные реабилитационные центры для созависимых. Например, мы открыли онлайн-центр, где за три месяца можно пройти эту реабилитацию. С ее помощью люди начинают понимать: чем дышит зависимый, какие у него изменения психики, как с ним правильно разговаривать, отдавать ли за него долги или нет, что говорить начальству, когда он не вышел на смену из-за невменяемого состояния. Мы учим этому. Тогда друзья или родственники, прошедшие программу, начинают грамотно общаться со своим зависимым, а это влияет на его решение пройти лечение. Проблема в том, что родственники обычно не готовы тратить время на подобные практики. Для них больше подходит вариант «А можно мы заплатим эти 60 тысяч, его увезут в Вологду и будут держать целый месяц?»

Алкоголизм нельзя вылечить полностью?

Совершенно верно. Представьте ситуацию, что есть люди, которые только понюхав шоколадку, прибавляют три килограмма. Такой человек может похудеть и быть в хорошей форме при условии, что он следит за своим калоражем. Как только он перестает контролировать, тут же разбухает. В нашем случае такая же ситуация. То есть, если человек уже такой, то его задача не употребить первую рюмку. Он должен понимать, что если это произойдет, даже при 15 лет трезвости, он опять «провалится», так как алкоголизм — хроническое заболевание. Только следуя этому сдерживающему фактору, он живет нормальной жизнью. Сложность также и в том, что это заболевание со временем усиливается. Грубо говоря, есть два одинаковых человека, которые употребляя алкоголь, уходят в запой на день. Один из них стал выздоравливать, а другой дальше прикладывается к бутылке. Смотрим на них через 15 лет: который продолжил пить, начал уходить в запой на три месяца, а второй перестал пить. Но если «чистенький» снова употребит, то он уйдет в запой уже не на один день, а так же, как и второй, на три месяца. Отсюда прогрессирование болезни.

Есть ли в России система реабилитации?

Фото: pskov.bezformata.com

Как таковой ее нет. Есть очень много пафоса. Я в свое время участвовал во многих конференциях, где переливается из пустого в порожнее. Имеется хорошая отлаженная система Минздрава по детоксикации, а по реабилитации и ресоциализации зависимых людей программ нет. В нашей стране этим занимаются энтузиасты, которые либо сами прошли такой путь, либо их дети были или являются зависимыми. Они как-то пытаются. Это безденежная история. Государство не выделяет средств. Есть некие спонсоры, которые каким-то образом вовлечены в дело, например, прошли реабилитацию, поднялись по бизнесу. Они понимают проблематику, поэтому финансируют такие проекты. По большому счету все держится на энтузиастах. Если бы их сейчас закрыли, то выход остался бы один — ездить за границу.

Почему важна психологическая реабилитация?

Нужно понять, что человеческой натуре свойственно при любом стрессе хвататься за «костыли», чтобы выравниваться. Человек — очень совершенная структура. Он может при каких-то условиях есть, что хочет: червей, траву и другое. Может меняться физиогномически: муж с женой, человек с собакой — одно лицо. Даже пластика подстраивается, когда происходит долгое общение. То есть мы — универсальные создания. В нас вшита функция так называемой саморегуляции. Изначально, жизнь — сложная штука, а когда в ней происходят какие-либо тяжелые для восприятия события, человек, по идее, может сам саморегулироваться. На что это это похоже? Допустим, человек переел или отравился, у него само выходит все ненужное. Для это ему не требуется инструкция.

Но есть люди, у которых сбит этот механизм. То ли они долго, например, с детства его сбивали, то он сам осел на генетическом уровне. Человек не может саморегулироваться, а восстанавливаться нужно. Поэтому он находится в поиске того, что заменит этот механизм. Если человек находит неодушевленный предмет, который ему помогает восстановиться — алкоголь, наркотики, компьютерные игры, мы называем его зависимым человеком. Если ему нравится одушевленный предмет для выравнивания — другие люди или животные, то мы его называем созависимым человеком. Получается, что все происходит в голове: «Мне нужно выравниться от очередного удара судьбы». Заболел, COVID, уволили с работы, ушла жена или покинул муж, предал друг — в жизни всегда происходит много подобных вещей. Чтобы пережить это, нужно выровняться психологически, поэтому большой упор делается на психологию.

Выровняться физиологически, например, при детоксикации тяжело. Многие наркоманы говорят «мне без детокса», потому что после этого голова будет «пухнуть» около месяца. Они отказываются от капельниц, говоря, что «переломаются на сухую», потерпят три для и потом будут огурцом. Люди, имеющие опыт в этом деле, детокс избегают, зная возможные последствия. Они сразу идут на психологию. А если нет психологии, то нет ничего: могз будет искать и что-то придумывать.

Что нужно сделать, чтобы ребенок не начал употреблять?

Фото: adult.noodlemagazine.com

Ребенка нужно любить. Любить его сложно, потому что некоторые считают, что любовь выражается в выдаче денег. Родители, проводящие много времени на работе, откупаются деньгами. Любить ребенка — это знать его проблемы, знать, в кого он влюбился, обижают ли его. Любить, это создать такую почву, при которой маленький человек делиться с родителем важными моментами своей жизни. Любить ребенка — это проводить с ним время, обнимать его, разговаривать. И сложность в том, что многие не могут любить детей. То есть любят глубоко внутри себя и для них живут, но не проявляют чувство должным образом, а любить — это глагол.

Еще один важный момент, если вы хотите научиться любить ребенка, то нужно понять, что такое вообще любовь. Тогда встает вопрос: «А любите ли вы себя и знаете ли что вам нравится в этой жизни?».

Самое главное — любить того человечка, которого родил. Это сложно. В школе такому не учат, в книжках советских времен не было подобной информации. Сейчас много литературы по этой теме, но читают ее не все. Мало кто занимается своим развитием. В школьные годы дети развиваются из-за необходимости, которая предписывается обществом. С возрастом это идет на спад: чем старше человек становится, тем больше он деградирует, потому что, вроде как, некогда. Есть совершенно убийственная статистика, согласно которой, продолжают свое развитие около пяти процентов людей. Отсюда вывод, что из тех, кто родил ребенка, только пять процентов приходят и читают книжки, смотрят лекции на ютубе, а 95% охают и ахают, обвиняя Путина, систему, школу и другое. Вывод — нужно учиться любить, искать информацию об этом. Все это доступно и по большей части бесплатно.

Можно ли вылечиться без веры в Бога?

У них почти у всех нет веры в Бога. Все дело в том, что зависимость — это семейное заболевание. Редкие случаи, когда у человека с нормальными взаимоотношениями в семье, появляется такое заболевание к 20 годам. Что же происходит в семье? Ребенок, как маленькое существо, воспринимает родителей как высшую силу. Он смотрит на них снизу вверх и не понимает, как они действуют. Где-то он посмеялся — его похвалили, в другом случае посмеялся — его ударили. Где-то ему дали еду, где-то пнули, то есть он смотрит на своих родителей и понимает, что это для него Боги. Но когда он начинает взрослеть, то понимает, что люди, давшие ему жизнь, вовсе такими не являются. К этому моменту у него уже наверняка сформировалась какая-то точка зрения к некой высшей силе. Дальше он начинает понимать, что есть храмы, батюшки и сублимирует это на них. В случае, если родители применяли насилие и он их считает плохими, он перенесет это восприятие и на Бога. Вся атрибутика Всевышнего: церкви, священники, книги — это плохо. Если родители смогли показать ребенку свою любовь, то он также будет относится к Богу. А так как это семейное заболевание — неумение любить, то у всех членов семьи есть обида на Всевышнего.

К вере прийти сложно. Это целый путь. Почему мы употребляем понятие «Высшая сила»? Потому что бывает так, что человеку слово «Бог» сложно произнести. Это может быть связано с тем, что в детстве его насиловал отец. Но не все понимают, что «Высшая сила» и «Бог» равнозначны, поэтому иногда под ней подразумевают группу реабилитации. Когда человек перерастает, то начинает считать, что «высшая сила» — это его консультант. По прошествию еще какого-то времени, он воспринимает под этим понятием некоего Бога, а затем сообщает, что готов поверить в Христа.

Чем больше было насилия, тем дольше путь до веры. Был случай, когда человек после полугода нахождения в группе на вечернем подведении итогов дня, где каждый участник делится своими прорывами и/или инсайтами, сказал: «Я сегодня впервые при всех перекрестился в храме». Это свидетельствует о том, что у человека в голове заложено отрицание Бога настолько, что для него такое действие становится достижением. Большинство людей даже не поймут этой проблемы: пришли в храм, все крестятся и они крестятся, все кланяются и они кланяются — никаких сложностей. А для далекого от веры человека — это половина года, которая прошла в каждодневной работе над собой. Даже при таком раскладе, мы аккуратно показываем таким людям, что дальше будет лучше. Православие православием, но мы его не навязываем.

Почему зависимые обращаются в центры так поздно?

Фото: www.youtube.com

Классическая схема такова: у человека возникает любая проблема, например, заболел зуб. Даже если у меня есть знакомые стоматологи, которые говорят, мол, отец Александр, тут же звони, то все мы идем по следующему протоколу: надо полечить самостоятельно — анальгин и сода помогут, а дела нужно делать. Если зуб прошел, то слава Богу. А если не прошел, следующий шаг — идем к знакомым. Если таковых нет, то звоним знакомым и спрашиваем, есть ли у них знакомые, которые помогут избавить от зубной боли. Допустим, нам дали контакты нужного специалиста и он вылечил больной зуб, то все хорошо. А если не вылечил, то ищем любого специалиста, лишь бы помог избавиться от недуга. Если вылечил, что все хорошо. А если проблема осталась, то как правило, человек приступает к поиску некой изотерической истории для излечения: обращается к бабушкам, колдунам, экстрасенсам или астрологам. При раскладе, когда и такой способ не сработал, то тогда идет поиск Бога на языческом уровне. Это делается не из-за желания прийти к Богу, а для того, чтобы найти чудотворную икону, которая повлияет на боль и она уйдет сама. Весь этот период, грубо говоря, называется «похудейте меня». И если ничего из перечисленного не дало нужного результата, только тогда человек приходит к мысли, что он должен сам начать двигаться в сторону изменений. Это самый благодатный момент — он ищет уже Бога. Получается, что к нам в храм приходят люди, у которых не получилось самостоятельно или другими методами справиться с проблемой. Находясь еще в изотерическом состоянии, они интересуются, какой акафист прочитать, чтобы сын перестал пить или на какую икону молиться. Бывает и так, что люди спрашивают, можно ли взять специальную крещенскую воду, настоянную на акафисте неупиваемой чащи, чтобы капать зависимому в чай. Они ищут волшебное лекарство, но сами не хотят предпринимать активных действий. И если не получается, то они приходят к поиску настоящего Христа. В храм приходят язычники, а мы пытаемся их привести к настоящему Богу.

Что нужно делать государству, чтобы победить наркоманию?

Просто хотеть этого. Как только захочется изменить ситуацию, она исчезнет. К нам в центр приезжают люди со всей страны. Для них город новый. Я спрашиваю человека «За сколько ты найдешь наркотики?». Он говорит: «Ну, 15 минут». То есть приезжий из Владивостока за 15 минут получает наркотик. Разве об этом никто не знает? То есть просто нужно захотеть, что у нас их не было. Пока тот человек не захочет этого, не сделает это своей мечтой, то всегда это всегда у нас будет.