Дистанционное электронное голосование (далее – ДЭГ), прошедшее в сентябре 2021 года – драматическая история, в очередной раз расколовшая общество. Некоторые кандидаты, например, от КПРФ, заявили, что проиграли несправедливо, и голоса у них украли дистанционно.
Теория о том, что проигравшие проиграли из-за нечестности победителей не нова. Драма истории с ДЭГ – в новом инструменте и новых реалиях цифровизации:
- Метод голосования относительно новый и значительно отличается от классического голосования на бумаге.
- Метод отслеживания и подсчета – то есть контроля – неочевиден, информация находится в облаке, а не на бумаге, которую можно подержать в руках.
Редакция ivbg.ru приводит мнения двух сторон – аргументы оппозиции о нечестности ДЭГ и ответы на них со стороны разработчиков и ответственных лиц. Если вы хотите составить собственное мнение – читайте до конца.
Как проходило ДЭГ?
По-разному.
ДЭГ проходило в Москве, Севастополе, Нижегородской, Мурманской, Ростовской, Курской и Ярославских областях. При этом голосование в столице значительно отличалось от голосования в других регионах. И это очень важно.
Отличия ДЭГ в Москве и регионах
В регионах за ДЭГ отвечал «Ростелеком», в Москве – Департамент информационных технологий мэрии и Общественный штаб по наблюдению за выборами под руководством главного редактора «Эха Москвы» Алексея Алексеевича Венедиктова.
В Москве ДЭГ воспользовались около 50 % от общего числа избирателей. Это абсолютно гигантский масштаб, несопоставимый с ситуацией в регионах, где ДЭГ было буквально в разы менее востребовано.
В Москве восемь из 15 кандидатов из «списка Собянина» проигрывали в классическом голосовании. Итоговую победу им принесло ДЭГ. В большинстве регионов представители «Единой России» уверенно победили и в классическом голосовании, и в ДЭГ (за исключением Ярославской области).
Система переголосования, позволяющая изменить выбор до окончания голосования, применялась только в Москве. Она призвана защитить свободу волеизъявления, если начальство принуждало голосовать на ДЭГ в своем присутствии. Система переголосования применялась в России впервые.
Что не устраивает оппозицию?
Предметные претензии оппозиции к голосованию:
- КПРФ по партийным спискам выигрывала у «Единой России» в классическом голосовании, но уступила в электронном и по общему итогу проиграла. Предполагают «вброс».
- Использовалась неподконтрольная наблюдателям система переголосования для того, чтобы без участия избирателей «перебросить» их голоса нужным кандидатам.
- Долго не публиковались результаты ДЭГ, хотя система, по мнению оппозиции, должна выдавать результаты сразу. Предполагают «вброс».
- Как считали бюллетени избирателей, которые переголосовали? Нельзя проконтролировать, ведь все в облаке.
- Начальники могли лично наблюдать, как и за кого их подчиненные голосуют удаленно, просто стоя у их монитора на работе.
Рассмотрим каждую из этих претензий отдельно.
КПРФ и ее преимущество над «Единой Россией»
Первая же и самая простая проверка информации – данные ЦИК – теорию о разгромной победе КПРФ над «Единой Россией» полностью опровергают.
Как видно из этого графика, в классическом голосовании КПРФ ушло от «Единой России» всего на 0,2 %. Разгрома или хотя бы более или менее ощутимого преимущества коммунистов в классическом голосовании нет.
Чем объясняется такое разгромное поражение КПРФ в электронном голосовании?
Дело в том, что в российской политике существует практика мобилизации электората. Это делает действующая правящая партия, это делает и оппозиция. Например, предвыборная агитация – это один из приемов мобилизации электората.
Цель мобилизации – привести как можно большее количество электората на участки, получить их голоса и выиграть большинством. Кто приводит меньше – тот проигрывает.
Однако в реалиях предвыборной компании 2021 года кандидаты от оппозиции всеми силами занимались демобилизацией собственного электората на ДЭГ. Они выпускали соответствующие видео и обращения, ссылались на лидеров мнений со схожей позицией и пр. То есть оппозиционеры сами делали все, что в их силах, чтобы их избиратели шли на участки, но не шли на ДЭГ.
Электорат оппозиции не пришел на ДЭГ, как его и просили.
Разгромное поражение КПРФ в ДЭГ при абсолютно незначительном перевесе в классическом голосовании объясняется именно тем, что основной их электорат пришел очно, а не на ДЭГ. А сторонников «Единой России» никто не ограничивал в методе голосования, и они в большинстве выбрали ДЭГ.
Их выбор логичен. Это удобно, все можно сделать прямо из дома, не вставая с дивана. И это безопасно – как вы, возможно, заметили, в России, как и во всем мире, пандемия COVID-19.
Таким образом, поражение КПРФ на выборах 2021 года в Москве полностью соответствует концепции выборной системы «Кто приводит меньше – тот проигрывает».
Переброс голосов в ДЭГ
Об этой возможности заговорили в контексте результатов проигравшей выборы в московском округе № 198 Анастасии Брюхановой.
На классическом голосовании Брюханова выиграла у Галины Хованской из «списка Собянина» менее 2 %. А проиграла в ДЭГ с отрывом в 13 %.
После поражения Анастасия Брюханова указала на феномен (он виден на графике по ссылке выше), при котором в первый день голосования Хованская сразу получила очень много голосов и стала лидером в ДЭГ. Это было в пятницу, поэтому эти результаты объяснимы мобилизацией электората по месту работы.
В субботу (второй день трехдневного голосования) показатели Хованской ожидаемо снизились, но она все равно лидировала. Однако в воскресенье утром случился единовременный всплеск голосов за Хованскую и провластных кандидатов в других округах.
Феномен, на который указывает Брюханова, заключается в том, что внезапно рост голосов за провластных кандидатов остановился – примерно в течение часа за них голосовали примерно столько же людей, сколько и за оппозиционеров. Затем столь же внезапно их поддержка снова выросла.
По версии Брюхановой, такую синхронную динамику в 15 округах трудно объяснить единовременным волеизъявлением тысяч избирателей, даже если их мобилизировали. Поэтому на указанном этапе произошел «вброс» электронных голосов за Хованскую и других провластных кандидатов.
Что нужно понимать в связи с этим феноменом.
Во-первых, в ходе этого феномена и так лидировавшие провластные кандидаты получили всего по несколько тысяч голосов. Они уже лидировали, эти голоса не давали им гарантию отрыва, не обеспечивали решающий перевес.
Уступавшие лидерам провластные кандидаты проигрывали лишь несколько процентов голосов. То есть, как и в случае с КПРФ в целом, оппозиционеры не имели никакого решающего преимущества.
Например:
- № 196 (Бабушкинский): кандидата от КПРФ Валерий Рашкин набрал на участках 33,3 %, а кандидат от «Единой России» Тимофей Баженов – 31,9 %. С учетом ДЭГ Рашкин набрал 17,3 %, а Баженов – 46,6 %.
- № 198 (Ленинградский): самовыдвиженка Анастасия Брюханова набрала на участках 28,7 %, а кандидат от «Справедливой России» Галина Хованская – 27,0 %. С учетом ДЭГ Брюханова набрала 19,4 %, а Хованская – 32 %.
То есть «вброс», если бы он и был, не дал бы ничего – это абсолютно бессмысленное трата ресурсов и очевидная дискредитация ДЭГ.
Единственное кардинальные изменения произошло лишь в № 197 (Кунцевский). Кандидат от КПРФ, математик, доцент МГУ Михаил Лобанов набрал на участках 40,5 % голосов, а кандидат от «Единой России», телеведущий Евгений Попов – 30,1 %. С учетом ДЭГ Лобанов набрал 23,8 %, а Попов – 41,6 %.
Во-вторых, глава общественного штаба по наблюдению за выборами Алексей Алексеевич Венедиктов опубликовал графики внутренних данных ДЭГ по округу Брюхановой.
На графике отображен каждый час хода голосования по каждому из кандидатов в округе с учетом переголосований.
Избиратели, согласно графику, меняли свое мнение в рамках предоставленной ДЭГ возможности переголосования. Никаких неестественных источников голосов нет, только перераспределение.
Начальники могли лично наблюдать, как и за кого их подчиненные голосуют удаленно
Для этого существует возможность переголосования (спойлер: из-за нее все беды, читайте ниже подробный разбор).
При переголосовании учитывался только последний отданный голос. Предыдущий голос отменялся. Таким образом, даже если на работе складывалась такая нездоровая ситуация, сотрудник мог прийти домой и переголосовать по-своему.
Долго не публиковались результаты ДЭГ
Оппозиционеры указывают на то, что пересчет должен производиться автоматически. В теории, машина считает значительно быстрее людей. Результаты голосования ДЭГ, кроме Москвы, были опубликованы спустя час после его окончания. А в Москве (якобы) – лишь спустя 12 часов. Это время, по мнению оппозиции, использовалось для «корректировки» голосов в нужную сторону.
Во-первых, задержка на самом деле была, однако не такая значительная, как указывает оппозиция. На практике происходит подмена понятий: «данные» приравниваются к «официальным протоколам».
На самом деле первые данные по ДЭГ начали публиковаться для журналистов в пресс-центре уже ночью 20 сентября – с 01:30. Выборы закончились в 20:00, между их окончанием и публикацией первых результатов для журналистов – около 6 часов (а не 12 часов).
Спустя продолжительное время (указанные оппозицией 12+ часов) начали появляться оформленные с точки зрения бюрократии официальные протоколы от ЦИК.
Во-вторых, по словам Алексея Алексеевича Венедиктова, результаты ДЭГ не публиковались все это время из-за большого количества желающих переголосовать. Система пересчитывала их голоса.
Возможностью переголосовать воспользовались около 300 тысяч человек. Из этих 300 тысяч большинство меняло решение неоднократно. При этом каждый раз производился полный цикл процедур (выставляется бюллетень, отменяется предыдущих результат, вносятся новые данные и пр.).
С учетом изменений мнений было проведено более 650 тысяч операций.
Один из разработчиков московской системы ДЭГ, начальник Управления по совершенствованию территориального управления и развитию смарт-проектов правительства Москвы Артем Костырко сообщил, что в системе первый раз проводились выборы трех уровней – Госдума, довыборы в Мосгордуму и муниципальные выборы в Щукино. Задержка результатов была связана с обработкой гораздо больших объемов повторных бюллетеней.
Таким образом, разработчик признает несовершенство системы. Однако следует помнить, что:
- В регионах не было функции переголосования, и результаты там появились моментально, что косвенно подтверждает задержку из-за пересчетов.
- Ранее в системе не проводились выборы трех уровней, соответственно, не было опыта, на который можно было опираться при работе над системой. Были только прогнозы.
- Ранее в системе не было функции переголосования. Изначальная архитектура системы ДЭГ не просто не рассчитана на такую функцию, но и затрудняет ее из-за фундаментального противоречия (об этом ниже). Поэтому также не было опыта, только прогнозы.
Можем ли мы верить словам Артема Костырко о сложности подсчета?
Совершенно точно – можем верить.
Изначально система создана для максимальной защиты данных голосующего. Для этого процедура голосования каждого человека технически разделена на две части: 1) Идентификация пользователя и выдача бюллетеня; 2) Принятие голоса и подсчет результата.
Из-за этого сопоставить личность человека с его голосом нельзя. Вся процедура прописывалась в блокчейне – базе данных, в которую невозможно вмешаться, чтобы перезаписать голоса.
Однако при введении функции переголосования разработчики столкнулись с фундаментальной проблемой – как без сопоставления личности и результата разрешить одному и тому же человеку проголосовать несколько раз (то есть отметить именно его предыдущий голос, а не чей-то чужой), не нарушив при этом тайну голосования?
Из того, что известно, решение этой проблемы – исключение из подсчета лишних бюллетеней, то есть последний голос пользователя остается, все предыдущие выбрасываются. Как это сделано с технической точки зрения, не раскрывается. Однако исключение ненужных бюллетеней значительно усложнило процесс – количественные данные систем приема и учета по каждому голосовавшему приходилось перепроверять каждый раз после очередного переголосования.
Эдуард Лысенко отметил, что в данном случае «качество важнее скорости».
Так были ли фальсификации?
Прямых доказательств недостоверности результатов ДЭГ не существует. Косвенные доказательства, как вы сами можете читать выше, опровергаются данными ЦИК, фронтменами и разработчиками системы дистанционного голосования.
Но именно в этом и есть «узкая часть» вопроса: доверяете ли вы Артему Костырко, Алексею Венедиктову, Эдуарду Лысенко? Или не доверяете?
Несмотря на удобство ДЭГ, особенно в условиях пандемии COVID-19, в том виде, в котором оно предстало перед избирателями и наблюдателями в 2021 году, есть изъян, из-за которого и образовалась дискуссия.
В ДЭГ-2021 нет самого главного – простой и очевидной системы общественного контроля за голосами избирателей.
