В Выборге отметили прорыв Блокады Ленинграда

26 января в Выборге состоялось торжественное возложение цветов к стеле «Город Воинской славы», а также прошел концерт «На рубеже бессмертия» в городском Дворце Культуры.

27 января – 74-ая годовщина полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Накануне этот день отметили в Выборге. В 15.00 состоялось возложение цветов, а в 16.00 ветеранов ждал концерт в городском Дворце Культуры.

На концерте, посвященном героическим подвигам защитников, выступили молодежные коллективы города и района, также поздравили ветеранов глава Выборгского района Ленинградской области Дмитрий Никулин и член совета блокадников Выборгского района Надежда Ивановна Михайлова, выступившая с пронзительной речью, не оставившей равнодушным никого из присутствовавших в зале:

— Дорогие гости, дорогие ленинградцы, блокадники. Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы еще раз вспомнить тех, кто ушел, не дожив до светлых дней победы. Вспомнить те дни, страшные дни, которые пережили блокадники-ленинградцы. С нами вместе вспоминают об этих тяжелых и, вернее, счастливых днях, двух днях. Это 18 января 43-го года и 27 января 44 года жители блокадники 103 городов мира. Вот так нас, блокадников-ленинградцев разбросала эта страшная война.

8 сентября 1941 года. Блокада. Люди еще не представляли, что это такое и что их ждет в это трудное время. Но очень быстро люди это почувствовали. Во-первых, Ленинград был оторван от большой земли. И сразу очень быстро сгорели Бадаевские склады, на которых хранился какой-то запас продовольствия на первое время.

Город начинал голодать. И всё это постепенно нарастало. Уже люди не боялись трупов, лежащих на улице, проходили мимо. Не было улыбок, были грустные глаза. Были матери-старушки, были дети, которые только родились и уже стали взрослыми. Очень, конечно, это больно вспоминать.

Наступала зима 41-го года. Это была самая страшная зима блокадного периода. Пришли сорокоградусные морозы, вода замерзла, водопроводы, электросети не работали. Тепла в домах не было. Начались бомбежки и обстрелы Ленинграда.

Город испытывал весь этот ужас даже не только на физическом, но на генетическом уровне. Были такие суждения ученых, изучающих блокаду. Что дети, особенно дети, от двух до четырех и от десяти до двенадцати лет не проживут более десяти лет после окончания блокады.

На улицах появились люди с саночками, которые ехали к Неве за водой. Саночки стали как основной транспорт в Ленинграде, потому что все трамваи и машины стояли, всё стояло. И на саночках, изможденные, закутанные, усталые люди везли своих близких на ближайшее кладбище или на места где собирали на хранение трупы.

Трупов было много. И за ноябрь-декабрь только от дистрофии погибло более 200 тысяч человек.

Было много боли.

Много слез.

Каждому ленинградцу в глаза заглядывала смерть. В каждой семье было горе. Были голодные, были мертвые. Люди потеряли близких, знакомых, друзей. Потеряли надежду на дальнейшее существование. Казалось, город умирал. Все прекратилось, остались только голод, холод, страдания и бомбежки.

Люди собирались вместе в комнаты, в одну квартиру. Появились буржуйки, которые отапливались всем, что горело. Книги, мебель, постройки. Например, мой дом был деревянным и его разобрали на дрова: он сгорел в печках. Так что мы приехали и очутились совсем в другом месте.

Однако город жил. И город чувствовал это. Стучал метроном. Ленинградский метроном. Постоянно. И это как живое сердце как-то поддерживало жизнь.

…Были усталые женщины, подростки, которые работали на заводах. Не прекращалось снабжение армии оружием, люди стояли сутками на станках. Кроме этого работали некоторые театры. Например, театр Музкомедии. Холодные залы. Одетые в верхнюю одежду люди собирались и радовались, это вселяло им жизнь и надежду на дальнейшую жизнь.

В 42-м году правительство Ленинграда распорядилось устроить детям ёлки. И в нескольких районах, хоть какие-то развлечения небольшие, но были детские ёлки. Чтобы глаза детей хотя бы немножко загорелись. И были вручены маленькие подарочки, от которых было счастье и у детей и у родителей. Среди наших блокадников тоже есть сейчас такие люди, которые присутствовали на этих ёлках. Они сейчас в этом зале…

…Мальчишки и девчонки дежурили на чердаках и крышах. Спасали город от пожаров. Они боролись с «зажигалками». Были бригады, которые обходили квартиры, находили умерших и выносили, доставляли их к местам хранения. А обездоленных и осиротевших детей пристраивали в детские дома.

22 ноября — на Ладожском озере встал лёд. А Ладожское озеро для нас, ленинградцев, святое озеро. Это озеро дало жизнь. Сначала какое-то время доставлялось продовольствие самолетами, а потом образовалась эта Дорога жизни. И сейчас у самой-самой Ладоги есть памятник «Разорванное кольцо», где горит вечный огонь, доставленный с Пискаревского кладбища.

Те 125 граммов хлеба, те крошки, которые наши матери собирали и копили, чтобы выжили их дети, чтобы спаслось поколение ленинградцев, этот хлеб тоже теперь святой. Он хранится, этот хлеб. Черный, совсем невкусный, но он дал жизнь многим блокадникам.

…Не было в городе кошек, крыс. Появились случаи каннибализма. В общем, было очень всё страшно. Однако жизнь продолжалась. И продолжалась эвакуация. В 42-м году был дан приказ матерей с детьми эвакуировать в обязательном порядке. Ленинградцы разъехались по всей стране. Дороги были страшные: теплушки, вагоны… Но я хочу сказать, что вся Россия, весь Советский союз принимал ленинградцев очень доброжелательно. Старались накормить их, старались устроить, в общем, жалели.

…Ленинградская земля, она густо полита кровью защитников. И партизанские обозы неведомыми путями доставляли в Ленинград продовольствие.

И город продолжал бороться. Уже в январе началось прибавление пайков. То есть немножко, в связи с открытием Ладоги и ледовой дороги, стало немножко чувствоваться, что и надежда появилась на дальнейшую жизнь.

Людей, которые были более взрослыми, которые награждены орденами за защиту Ленинграда, уже практически не осталось. Остались только мы, дети. И мы очень благодарны матерям своим. И хотелось бы низко поклониться всем матерям, которые спасли нас.

…По плану «Барбаросса» Ленинград должен был быть уничтожен, не должно было остаться ни людей, ни города. Этот город революции, говорил Гитлер, он нам не нужен. Но стереть его с лица Земли не получилось. Защитники наши в Синявинских болотах, высотах, Волховский фронт, Ленинградский фронт… Все они боролись до изнеможения. Ладога, Пискаревка, это два мемориала, которые хранят память о полутора миллионах погибших в блокадное время.

И вот я здесь вижу очень много молодежи, и мне очень хочется от имени всех оставшихся Ленинградцев сказать: ребята! Пока мы еще живы, пожалуйста, приглашайте нас. Беседуйте с нами. Узнавайте от нас то, что было на самом деле, ведь сейчас многое искажается и переписывается в истории нашими недоброжелателями. Хочется еще раз поклониться всем ленинградцам.

И хочу вам сказать в конце. Молодежь, молодые! Пожалейте нас немножко, уважайте. Подайте в автобусах руку, уступите нам, улыбнитесь, переведите через дорогу и узнавайте, и передавайте… Это же вы наше следующее поколение. Вы должны передать всю эту память, эту боль за нашу родину внукам. А они будут передавать это своим, младшим поколениям. Это не должно быть забыто никогда.

Народ, который не помнит своей истории – этот народ жить не будет. А наш народ должен все это передать.

Завершила свою речь Надежда Ивановна отрывком из песни Эдуарда Хиля «Солдаты войны»: